Не придуманные истории Наркоманов — История Виктора Николаевича

Статьи — октября 27, 2011 at 15:24

«Я УВАЖАЮ В СЫНЕ СВОБОДНУЮ ЛИЧНОСТЬ»

Виктор Николаевич

Я, конечно же, знал, что есть такая болезнь — наркомания, но не мог и подумать, что когда-нибудь она может коснуться меня. И вот мой младший сын Леша, который в школе был всеобщим любимцем, всегда заступался за слабых и никогда не сваливал свою вину на других, стал наркоманом.

Теперь, когда я проанализировал свое поведение на протяжении многих лет, я понял, что в этом немало моей вины. В детстве Леша был левшой, и я почему-то слушал идиотку-учительницу, которая говорила, что его обязательно надо заставить писать правой рукой. Пока сына переучивали, он отстал в учебе, а мы ругали его за плохие отметки, высказывали сомнения в его способностях.

Когда меня вызывали в школу и говорили, что сын дрался, я разбирался с ним по-мужски — кулаками. Я пытался заставить Лешу заниматься борьбой, тренер обещал, что «вправит мозги». Потом мне взбрело в голову, что он должен стать врачом. И вместо того, чтобы выслушать сына, спросить его мнения, я лез ему в душу, настаивая на выполнении моих родительских требований. Стоит ли удивляться, что он ушел от нас на улицу?

Удивительно, но я совершенно не помнил о том, что моя мать обращалась со мной точно так же, и я сбежал от нее после института по распределению в самый удаленный от родного город — Полтаву. Как скоро забываются собственные ошибки! Ведь я в юности был не лучше Леши: примерным поведением не отличался, улица была мне родным домом! Но от своего сына я требовал идеального поведения и командовал, что ему делать!

Когда мне стали говорить, что с моим Лешей — «что-то не то», я долго отказывался верить. Потом увидел своими глазами: сын не в себе, руки исколоты. Я — сильный человек: сумел в годы перестройки выбраться из кризиса, наладить собственный бизнес. А тут почувствовал, будто почва из-под ног ушла. Даже жена испугалась: «Нельзя так реагировать!»

Мы повезли сына в Одессу. Для института я взял справку о том, что у Леши — язва желудка. Противно было врать, но и правду говорить не хотелось. Сын стал лечиться по системе «Двенадцати шагов». Сначала Леша находился в стационаре, потом жил с инструктором на квартире. Деньги там брали немалые, и потом я понял, что это натуральная «разводиловка»: на лечение принимали всех, а вот выздоравливали только те, кто уже дошел до ручки, и сам понимал, что дальше идти некуда. У одного из руководителей Одесского центра оба сына были наркоманами, и он пробовал лечить их у доктора Сауты — сам вылечить не мог!

Когда я звонил в Одессу, мне говорили, что сын делает успехи, хотя есть некоторые отклонения. Как выяснилось позже, «отклонениями» были уколы… Через восемь месяцев в одесситах заговорила совесть, позвонили, сказали: «Вашему сыну надо сменить обстановку».

Я поехал в Москву к Маршаку. Послушал, в чем состоит его лечение, и понял: такая же «разводиловка»: оплата в пять раз больше, чем в Одессе, и обещания, что специально для моего сына будут самолетом возить лекарства из Америки! Неужели в это кто-то верит?

Я знал, что в Полтаве работает доктор Саута, который, вроде, успешно лечит наркоманов. Идти к нему решился не сразу: Саутой пугали, говорили: «Деспот, работает очень жестко!» Но и терпеть Лешино поведение уже не было сил. Моя жена трагически погибла, я остался один и просто сбивался с ног. И мы решили сдаваться «страшному» Сауте.

Леша не сразу пошел на поправку. В самом начале сбежал из «Выбора» через окно. Я решил, во что бы то ни стало, добиться, чтобы он туда вернулся. Написал заявление в милицию, договорился со знакомыми милиционерами, на сына устроили настоящую облаву. Ему ничего не оставалось, как снова возвратиться в Центр.

Я тоже стал ходить на занятия с психологом. Прочитал книгу «Возвращенные из небытия». Содержание не сразу укладывалось в голове, я перечитывал ее два или три раза. На родительских занятиях тоже сначала не мог взять в толк, о чем они говорят. Почему утверждают, что мой сын — бессовестный иждивенец? И в Одессе, и в Москве утверждали, что это больной человек, и с ним надо обращаться бережно! И вдруг Нелли Дмитриевна говорит: «Ваш сын ведет себя, как преступник: ворует, обманывает!» Я кричал: «Как Вы смеете!» Но психолог — женщина деликатная и терпеливая, спокойно выносила мои нападки и продолжала вести свою линию. Ее поддерживали другие родители, чьи дети давно прошли курс реабилитации в «Выборе».

Вскоре до меня дошло: эти люди, которые говорят неправильные, на мой взгляд, вещи, добились результатов, их дети перестали принимать наркотики. А я, такой умный, истратил кучу денег на «лечение», но так ничего и не добился. Я спрятал свою гордость подальше и стал слушать.

Через месяц Леша захотел со мной поговорить. Все изменилось. Отношения стали налаживаться, появилось уважение, доверие. Я стараюсь уважать в сыне свободную личность, не давить на него. Предоставляю самому принимать решения, кем ему быть, где учиться. Удивительно, за какое короткое время он научился жить и поступать, как взрослый и ответственный человек. То, что мне не удавалось на протяжении восемнадцати лет, доктор Саута сделал за два месяца! Как ему это удалось? Да такому человеку нужно создать все условия для работы! А он сидит в тесном помещении, рядом с вытрезвителем!

Так мне пришла в голову идея построить новое здание Центра. Меня поддержали Василий Васильевич и Анатолий Викторович. Мы решили не ждать помощи властей, начать строительство на собственные средства. Под лежачий камень вода не течет. Мы сдвинули этот «камень», и нам стали помогать — и мэр, и губернатор, и вице-премьер. Для меня этот дом — знак благодарности человеку, который вернул мне сына.

Обсудить на форуме