С чего начинается потребление наркотиков ?

Статьи — августа 14, 2011 at 16:04

Наркомания подростков – главнейшая проблема России

В числе самых важных вопросов — вопрос о возрасте, в котором началось потребление. Многие «из опрошенных рано приобщились к наркотикам. Поскольку 17,1% опро­шенных не ответили на вопрос, приводим данные в отноше­нии к числу ответивших.

В каком возрасте вы начали употреблять наркотики?

Таблица отчетливо показывает, что потребление нарко­тиков в подавляющем большинстве случаев начинается в очень раннем возрасте, когда человек (ребенок) еще далеко не сформировался ни физически, ни в каком-либо другом отношении, менее всего в социальном.

Статистически самый опасный возраст 15-16 лет, на него приходится почти третья часть всех дебютов, в том числе 13,5%  на пятнад­цатилетних, 18,1%  на шестнадцатилетних. Вообще же явно выделяется весь возрастной промежуток от 13 до 20 лет, когда начинают в общей сложности 82,1%. Трудно не обратить внимания и на некоторые прямо-таки убийст­венные сопоставления: в 13 -14 лет к наркотикам обраща­ется большее число потребителей, чем в 19—20 лет, и боль­шее, чем во всех возрастных группах вместе взятых, начиная с 21 года.

Один из опрошенных сказал, что впервые «кур­нул», когда ему было 9 лет. Всего же в детском возрасте 12 лет и младше, оказывается, чаще начинают, чем все вмес­те взятые в возрасте 24 лет и старше.

Для еще большей наглядности приведем те же данные в виде накопленных частот, которые показывают процент начавших принимать наркотики к определенному возрасту. Например, к 16 годам это сумма тех, кто начал в 15—16 лет, плюс те, кто начал раньше, т. е. от 9 до 14.

Доля начавших потреблять наркотики к указанному возрасту

Сопоставим теперь эти данные с обычным возрастным стандартом, с обычными вехами жизненного пути подрас­тающего человека. В 15 лет, как правило, заканчивают 9-летнюю школу — треть будущих осужденных за нарко­тики к этому времени уже принимаются за дело, не окончив даже девятого класса. В 16 лет получают паспорт — в этом возрасте наркотики принимает уже половина. В 17 лет заканчивают среднюю школу — в этом возрасте потребляют около двух третьих нашего контингента. В 18 лет — время совершеннолетия, начало полноценной гражданской жиз­ни — наркотики принимают уже трое из четверых. А к 20 го­дам почти девять из десяти.

С другой стороны, всего 3% становятся потребителями наркотиков в 25 лет или в более зрелом возрасте.

Заслуживают внимания и данные о том, с какого нар­котика начиналась «наркотическая карьера» опрошенных. Некоторые начинали с двух, а кое-кто с трех сразу препара­тов, поэтому и здесь сумма процентов превышает 100 (130,3%), но это не мешает видеть общую тенденцию.

58,6% назвали своим первым наркотиком анашу, еще 28,5%  гашиш. На третьем 'Месте опий — 7%, остальные вещества упоминались еще реже.

Как видим, роль препаратов конопли в приобщении новичков огромна, совершенно несопоставима с ролью всех прочих наркотиков. Число упоминаний анаши или га­шиша в сумме составляет почти 90% к числу опрошенных, а сумма упоминаний всех других наркотиков едва превыша­ет 40%. С одной стороны, это вроде бы говорит о том, что начинает большинство все же не с самых опасных препа­ратов, но с другой, поскольку мы знаем, к чему в конце концов привели такие «дебюты», показывает, что вслед за пробой конопли следует продолжение и втягивание в ре­гулярное потребление, в том числе опиатов и других силь­ных наркотиков.

Полезно в этой связи вспомнить данные о том, какие нар­котики опрошенные стали считать «своими» впоследствии. В момент опроса анашу и гашиш значительно реже (в два с лишним раза) называли в качестве привычных наркотиков, чем в качестве первых. И наоборот: на опиаты со временем перешло заметно большее число, чем число начинавших с опиатов. Составим небольшую табличку, наглядно это ил­люстрирующую.

Наркотики, названные в качестве «первых» и «основных»

Казалось бы, не так уж велика по некоторым веществам разница между началом и продолжением, например по морфину или промедолу. Но по другим она более ощутима, а главное, она есть по всем «серьезным» наркотикам, и это заставляет думать, что она совсем не случайна даже там, где не превышает двух пунктов.

Совершенно очевидно, что после первой пробы у очень многих происходит переход от конопли к более сильным наркотикам. Во всяком случае это, бесспорно, имело место у опрощенных, о которых идет речь. Что касается вывода о том, что анаша и гашиш играют вообще роль «первого соб­лазнителя», т. е. провоцируют первоначальное приобщение к наркотикам и стимулируют дальнейшую наркотизацию, то в общем плане с ним спешить не следует.

На рубеже 70—80-х годов на Западе были проведены ис­следования, вроде бы опровергающие «теорию вступитель­ных наркотиков», по крайней мере серьезно поколебавшие господствовавшие до того убеждения, что эксперименты школьников с «мягкими» наркотиками существенно способ­ствуют дальнейшей эскалации к героину. На основе детального анализа «карьеры» нескольких сот героинистов было показано, что хотя почти все они действительно начи­нали с курения марихуаны, но не этот фактор, а другие привели их затем к героину. Действительно, из того, что, скажем, тяжелый морфинист начинал с «травки», строго говоря, еще не следует, что в противном случае он не стал бы морфинистом — возможно, все равно стал бы, в силу особенностей его личности, социального окружения или иных причин. С таким рассуждением, тем более подкреплен­ным исследованиями, нельзя не считаться. Однако надо счи­таться и с тем, что показывают данные, полученные в нашей стране. Вопрос, как говорится, требует дальнейшего иссле­дования. У нас нет достоверных доказательств, что потреб­ление анаши и гашиша повышает вероятность перехода к другим наркотикам, но достаточных доказательств того, что этого не происходит, пожалуй, тоже нет. Интуитивно кажет­ся, что все-таки такая связь имеет место, хотя, вполне воз­можно, не такая тесная, как может на первый взгляд по­казаться.

Относительно объяснения потребителями наркотиков мотивов их «первой пробы» в печати уже не раз приводи­лись данные разного происхождения, но одинакового смыс­ла: большинство ссылается на свое любопытство. В нашем опросе картина та же — 52,3% говорят, что подвело любо­пытство; 10,3% опрошенных познакомились с наркотиками «просто так»; 8,4% последовали примеру своих знакомых.

Среди других ответов ни один не собрал более трех про­центов голосов. Обратим внимание на два из них: 1,6% — «уговорили», 0,7% — «заставили». Как видим, только еди­ницы ссылаются на чью-то злую волю, подавляющее боль­шинство прекрасно понимают, что они стали жертвами не «вражеских происков», а своих собственных наклонностей. Не будем сейчас уточнять, правильно ли это называть любо­пытством, или лучше легкомыслием, или иначе. Конечно, за любопытством тоже что-то стоит, но и это «что-то», несом­ненно, внутренней природы, в той, разумеется, мере, в какой личность имеет внутреннюю природу.

Но одно дело желание попробовать, другое — возмож­ность. Без прямой посторонней помощи здесь мало кто об­ходится, ведь надо раздобыть наркотик и знать, что с ним делать. Тому и другому новичка кто-то должен научить, как правило, показать. Ответы на вопрос: «Кто вам впервые предложил принять наркотик?» — показывают, что чаще всего это происходит в своей компании, при содействии ближайшего окружения.

33,4% — «друг, товарищ». На друзей-товарищей прихо­дится наибольшая доля, а если к ним добавить однокласс­ников (7,5%), однокурсников (1,4%), сослуживцев (4,4%), соседей (3,5%), «близкую знакомую» (6,8%), жену (0,5%), брата, сестру (1,2%) и других хорошо знакомых и близких людей, то окажется, что примерно 2/3 опрошенных называ­ют не неизвестно кого, а тех, с кем постоянно и в основном довольно тесно общаются. При этом 12% на вопрос не от­ветили, так что на всех остальных вместе взятых остается не очень много.

Правда, на втором месте находится ответ «случайный знакомый» (11,9%). Это, надо признать, довольно значи­тельная доля. Присутствие в таких пропорциях случайных людей, как и приводившиеся выше данные о приобретении наркотиков у примерно такого же числа незнакомых про­давцов, тоже свидетельствует прежде всего о далеко зашедшей массовой наркотизации, которая влечет за собой раз­витие универсальных, обезличенных, сугубо функциональ­ных отношений, при которых не требуется даже личного знакомства или достаточно знакомства самого поверхност­ного.

Немного приходится и по этому показателю на работни­ков медицинских учреждений и аптек— 1,4 и 0,2% соответственно.

Таким образом, если и случается, что в наркоманию молодых людей затягивают какие-то темные личности, за которыми стоят еще более темные дельцы с корыстными инте­ресами, то случается не часто. Обычно «посвящение» проис­ходит «между своими», чаще всего в кругу ближайших друзей, в своей компании. В сущности в этой информации мало утешительного. Она показывает, что с точки зрения трезвого понимания происходящего бесконечным детекти­вным историям в духе мрачной уголовной романтики — грош цена. Противостоять уголовному миру, каким бы он ни был страшным и коварным, было бы все-таки легче, чем яв­лению, глубоко проникающему в самые обыденные, повсе­местные, социально нормальные связи.

Логично предположить, что угощают новичков обычно сами же наркоманы. Действительно, лишь около 5% опро­шенных ответили отрицательно на вопрос, принимал ли наркотики тот, кто впервые дал наркотики им.

Вопрос на ту же тему, но как бы перевернутый, тоже был задан опрошенным: приходилось ли им делиться нарко­тиками с новичками? Ответили «нет» 39,7%, с одним нович­ком— 1,9%, с несколькими — 5,4%, «многих новичков угощал» — 0,5%. Итого, такой грех за собой призна­ют менее 8% опрошенных. Что же, стремление наркоманов вовлекать в свое занятие других — миф? Ни в коем случае. Все наблюдения и откровенные разговоры с наркоманами убеждают в том, что большинство из них охотно предлагает новеньким попробовать, весьма красочно рассказывают пос­торонним о специфических удовольствиях. Но вот признаться в том, что они сбивают других ребят с толку, видимо, нелов­ко: во время опроса 7,9% выбрали ответ «затрудняюсь от­ветить», а еще 44,6% вообще не ответили. Выходит, тема явно неудобна для более чем половины опрошенных, и вполне понятно, почему.

Данные о том, где, в каком месте состоялось первое зна­комство с наркотиками, в целом повторяют сказанное об обычных местах приема наркотиков.

В первых строчках идут все те же «во дворе» (25,0%) и «в парке, в саду, в лесу» (20,8%). Правда, здесь это выгля­дит несколько более уместно, если вспомнить, что начинало большинство с анаши или гашиша. Опять ничтожный про­цент приходится на притоны 1,2% и не намного более высокий, но гораздо более значительный по смыслу на места заключения  2,1%. Последняя величина напоминает о проникновении наркотиков в колонии и тюрьмы, в этом смысле 2%  не мало. И в то же время показывает, что в целом наркомания ныне в значительно меньшей мере, чем некогда, — достояние уголовного мира. К сожалению, ибо речь опять-таки о том, что ее социальная база гораздо шире, чем кое-кто по старинке полагает.

Единственное, пожалуй, обращающее на себя внимание отличие от обычных мест приема наркотиков в том, что зна­чительно реже первая проба происходила у себя дома (7,2% против 19,2%) и дома у друга (4,2% против 9,3%). Такая разница представляется естественной. Новичок в своих отно­шениях с наркотиками, конечно, отнюдь не самостоятелен, несравненно больше зависит от компании, чем привычный потребитель, а компания подростков собирается чаще всего во дворе, в парке и т. д.

Ну что-же, нам кажется статья весьма познавательна, и дает в какой-то мере понять где и как начинается наркомания подростков.

Похожие Материалы:

1. Последствия приема наркотиков
2. Мимо наркотиков
3. Программа профилактики употребления наркотиков
4. Пьяные девушки — Вот до чего доводит пьянство !
5. Ассортимент Наркомана

Tags: героин, Конопля, марихуана, Наркомания подростков, Проблемы молодежи